Константин Журавлёв
Висит на заборе табличка такая:
И каждый, кто эту табличку читает,
Уже не полезет, ведь он понимает:
Наброситься может собака большая,
Облает, штаны разорвет, искусает…
В саду за калиткой, и в правду, - цепная
Лежала собака большая-большая,
Лохматая, страшная очень.… Однако,
Была очень доброй большая собака.
Собака мечтала, чтоб с ней поиграли,
Чтоб ласково за ухом ей потрепали,
Чтоб сняли ошейник - побегать пустили,
Чтоб в дом в непогоду её пригласили.
Чтоб дети к ней на спину смело взбирались,
Верхом на собаке по саду катались.
И чтобы на речку купаться позвали,
Чтоб щеткою шерсть у неё причесали.
Когда подходили, собака вставала.
Не лаяла вовсе. Хвостом лишь виляла.
Но люди смотрели, табличку читали…
И сразу стремглав от неё убегали.
Ведь думали люди, что эта большая
Собака лохматая: злая-презлая…
Страдала бедняга, не зная в чём дело…
Большая собака читать не умела.
Садовник и сыновья
Л.Н. Толстой
Хотел садовник сыновей приучить к садовому делу. Когда он стал умирать, позвал их к себе и сказал:
– Дети, когда я умру, вы в виноградном саду поищите, что там спрятано.
Дети думали, что там клад, и, когда отец умер, стали рыть и всю землю перекопали. Клада не нашли, а землю в винограднике так хорошо перекопали, что стало плода родиться много больше. И они стали богаты.
Все бобры для своих бобрят добры.
Приблизительный перевод: All beavers are kind to their baby beavers.
Что посеешь, то и пожнешь.
As you sow, you shall mow.