Николай Носов
Часам к десяти ртуть в градуснике почему-то поднялась на полградуса, так что на этот раз нам пришлось вытащить одну тетрадку и опустить лампу.
- Что за история с этой температурой? - удивлялся Мишка. - Ночью она всё опускалась, а теперь почему-то полезла вверх.
До обеда нам ещё раз пришлось опустить лампу, так как температура опять повысилась.
После обеда Мишка прилёг на кушетке и снова заснул. Мне было скучно одному сидеть - я принёс свой альбом для рисования и принялся рисовать Мишку, как он спит на кушетке. Спящих легче всего рисовать, потому что они лежат спокойно и не шевелятся.
Тут к нам пришёл Костя Девяткин. Он увидел, что Мишка спит, и спрашивает;
- Что это у него, сонная болезнь?
- Нет, - говорю, - это он так просто спит. Костя принялся тормошить Мишку за плечо и как закричит:
- Вставать пора!
Мишка вскочил как ошпаренный.
- А? Что? Уже утро? - спрашивает.
- Какое утро? - засмеялся Костя. - Скоро вечер уже. Вставай скорей, пойдём гулять. Посмотри, солнышко светит! Весна! И воробьи поют.
- Нам гулять теперь некогда. У нас дело, - говорит Мишка.
- Какое дело?
- Очень, брат, важное дело.
Мишка подошёл к инкубатору, взглянул на градусник и как закричит на меня:
- А ты что тут сидишь, как коза на базаре? Не видишь, что делается!
Я посмотрел на градусник - опять тридцать девять с половиной градусов!
Мишка поскорее понизил лампу.
- Если б я не проснулся, ты, наверно, до сорока бы догнал! - продолжал кричать он.
- Я же не виноват, что ты спишь всё время.
- А я виноват, что я ночью не спал?
- Ну и я, - говорю, - не виноват. Костя увидел инкубатор и спрашивает:
- Что это вы, опять паровую машину делаете?
- Что ты! Разве паровая машина такая?
- А что это?
- Угадай.
- Гм... - сказал Костя и почесал затылок. - Наверно, паровая турбина.
- Нет, не угадал.
- Ну, тогда какой-нибудь реактивный двигатель. Мы с Мишкой рассмеялись:
- Сто лет будешь гадать - не догадаешься!
- Что же это такое?
- Инкубатор.
- Ах, инкубатор! Вот оно что! А что он делает, этот инкубатор?
- Как - что? - удивился Мишка. - Цыплят выводит.
- А, понимаю, понимаю! Из чего же он их выводит?
- “Из чего”! - фыркнул презрительно Мишка. - Из яиц, конечно. Из чего же ещё?
- Ах, из яиц! Ну конечно! Он вместо курицы их высиживает. Это я знаю, только я думал, что он не инкубатор, а индюкатор или курбюратор - забыл, как называется. Он, значит, называется инкубатор... А где же яйца?
- Яйца вот здесь, в коробке.
- А ну покажи.
- Ну, уж если каждому показывать, то наверняка никаких цыплят не получится! Подожди, когда наступит время переворачивать яйца, тогда и увидишь.
- Когда же вы будете переворачивать?
Мы с Мишкой стали высчитывать, и оказалось, что яйца нужно будет переворачивать в восемь часов вечера.
Костя остался ждать. Мишка принёс шахматы, и мы стали играть. Только если сказать по правде, то играть втроём в шахматы - это самое последнее дело, потому что играть могут только двое, а третий сидит и подсказывает то одному, то другому. Из этого никогда ничего хорошего не получается. Если ты выиграешь, то тебе говорят, что ты выиграл потому, что тебе помогали. А если проиграешь, то над тобой смеются и говорят, что ты проиграл, несмотря на то что тебе подсказывали. Нет, лучше всего играть в шахматы вдвоём, когда никто не мешает.
Наконец пробило восемь часов. Мишка открыл инкубатор и стал переворачивать яйца. Костя сосчитал их и говорит:
- Одиннадцать яиц. Значит, одиннадцать цыплят будет?
- Как - одиннадцать? - удивился Мишка. - Ведь было двенадцать! Неужели одно яйцо кто-то стащил? Что за наказание! Не успеешь заснуть, как яйцо стащат!.. А ты что тут смотрел? - набросился он на меня.
- Да я, - говорю, - никуда не уходил. Надо пересчитать: может, Костя просто ошибся.
Мишка принялся пересчитывать яйца, и у него получилось тринадцать.
- Ну вот! - заворчал он. - Теперь даже лишнее одно оказалось. Кто его сюда сунул?
Тогда я сосчитал яйца, и получилось ровно двенадцать.
- Эх, вы, - говорю, - арифмометры! Двенадцать яиц сосчитать не могут!
- Постойте, - говорит Мишка. - Совсем вы меня запутали! Я одно яйцо не перевернул, только не помню какое.
Он задумался, а тут прибежала Майка, высмотрела в инкубаторе самое большое яйцо и говорит:
- Вот из этого вот яйца когда выведется цыплёнок, мой будет.
Мишка рассердился и вытолкал её за дверь:
- Если ты ещё хоть раз придёшь мешать нам, никакого цыплёнка не получишь! Майка расхныкалась:
- Там мои чашечки стоят! Я имею право смотреть!
- Вот я тебе покажу, какое у тебя право! - сказал Мишка и закрыл дверь.
- Что же теперь делать? - говорю я. - Может, снова перевернуть все яйца?
- Нет, лучше не надо, а то перевернём опять на ту сторону, на которой они уже лежали. Пусть лучше одно неперевёрнутое лежит. В следующий раз надо внимательнее быть.
- А вы поставьте на яйцах отметки, вот и будет видно, какое яйцо перевёрнуто, какое нет, - предложил Костя.
- Какие ещё отметки? - спросил Мишка.
- Поставь просто крестики.
- Нет, я лучше номера напишу.
Мишка взял карандаш и написал на всех яйцах номера - от первого до двенадцатого.
- Теперь, когда будем переворачивать, все номера будут снизу, а в следующий раз номера опять будут сверху. Так и пойдёт без ошибок, - сказал Мишка и закрыл инкубатор.
Костя собрался уходить. Мишка ему говорит:
- Только ты в школе никому не рассказывай, что у нас инкубатор.
- Почему?
- Ребята станут смеяться.
- Что ж тут смешного? Инкубатор - очень полезная вещь. Над чем тут смеяться?
- Знаешь, какие ребята: скажут - мы, как наседки, высиживаем цыплят. А вдруг ничего не выйдет? Тогда совсем засмеют.
- Почему же не выйдет?
- Мало ли что может случиться... Это ведь трудное дело. Может быть, мы что-нибудь не так делаем. Так что ты помолчи.
- Ладно, - ответил Костя. - Не беспокойтесь, я буду молчать как рыба.
Study with Maxim Achkasov
The courses of Russian as a foreign language with Russian4real take place online via Skype. The teacher works with adults individually since he is convinced that each person must receive maximum time for practice and professional attention while learning a foreign language.