Как гуся делили

Латышская народная сказка

Жил-был бедный крестьянин, по прозванию Грикис. Вздумал он ставить себе новую избенку, но не имел он ни бревен, ни денег, а был у него один-единственный гусь.

Вот однажды собрался крестьянин и пошел к барину о своей беде рассказать. Пришел и просит:

- Дайте мне, барин, бревен, а я вам гуся за это принесу. Барин согласился. Принес Грикис гуся в имение, а барин и говорит:

- У меня две дочки, два сына, жена да я сам шестой, как же нам одного гуся-то разделить? А Грикис и отвечает:

- Погодите, барин, я разделю! Взял он гуся, отрезал ему голову и говорит:

- Вы, барин, семье голова, - вот вам голова; ваша барыня, хозяйка-хлопотунья, - ей хвостик; ваши дочки, раскрасавицы девицы, ловкие и проворные, словно птички, - им крылышки; ваши сыновья, дому опора, - им ножки, а я бедный крестьянин - мне брюхо и все потроха.

Понравилось барину, что Грикис так ловко гуся разделил, отдал Грикису его долю и бревен дал. Пошел Грикис домой, радуется: получил-то он больше, чем чаял.

Прослышал об этом другой крестьянин и подумал: «Надо мне сарай строить, а денег-то у меня нет, зато пять гусей есть. Снесу-ка я их барину». Задумано - сделано. Отнес крестьянин барину гусей. Призадумался барин - как же их разделить? И крестьянин голову ломает, да так ничего придумать и не могут. Послал, наконец, барин за Грикисом - пусть, мол, придет гусей разделит. Идет Грикис, радуется: честь-то какая - в имение зовут гусей делить. Взял Грикис одного гуся, подал его барину и говорит:

- Вы, ваша жена и гусь - трое! Второго гуся подал он сыновьям и говорит:

- Два сына и гусь - тоже трое. Третьего гуся отдал он дочерям со словами:

- Две дочери и гусь - опять же трое. Себе он взял двух гусей и сказал:

- Один мужик и два гуся - всего трое. Так Грикис опять и гусей разделил, и себя не обидел. Взял он свою долю и домой пошел.

« Previous Content Next »

Study with Maxim Achkasov

Study

The courses of Russian as a foreign language with Russian4real take place online via Skype. The teacher works with adults individually since he is convinced that each person must receive maximum time for practice and professional attention while learning a foreign language.