Латышская народная сказка
Однажды студеной зимой ехали барин и цыган. Цыган у барина кучером был. Закутался барин в большую шубу, а цыган в невод завернулся. Сидел барин, сидел и зябнуть начал. Глядит, а цыган на козлах подпрыгивает да посвистывает. Спрашивает его барин:
- Эй, кучер, не зябко тебе?
- Да нет, - отвечает цыган.
- Как же это так, тебе тепло, а я в шубе мерзну? - удивляется барин.
- А так, - говорит цыган. - К вам в шубу мороз залезает, а выбраться не может. А в мой невод мороз как заскочит, так и выскочит. Подумал барин и говорит:
- Эй, цыган, давай меняться! Я дам тебе свою шубу, а ты мне - свой невод. Цыган согласился. Поменялись. Сидел барин, сидел и, наконец, так закоченел, что моченьки нет терпеть.
- Эй, цыган, давай опять меняться! - закричал он. А цыган и ухом не ведет; когда же барин слишком стал наседать, ответил:
- Нечего меняться! Что сделано, то сделано!
Садовник и сыновья
Л.Н. Толстой
Хотел садовник сыновей приучить к садовому делу. Когда он стал умирать, позвал их к себе и сказал:
– Дети, когда я умру, вы в виноградном саду поищите, что там спрятано.
Дети думали, что там клад, и, когда отец умер, стали рыть и всю землю перекопали. Клада не нашли, а землю в винограднике так хорошо перекопали, что стало плода родиться много больше. И они стали богаты.
Все бобры для своих бобрят добры.
Приблизительный перевод: All beavers are kind to their baby beavers.
Что посеешь, то и пожнешь.
As you sow, you shall mow.