Иван Соколов-Микитов
Прислушайтесь хорошенько, стоя в лесу или среди пробудившегося цветущего поля, и, если у вас сохранился чуткий слух, вы непременно услышите чудесные звуки земли, которую во все времена люди так ласково называли матерью-землёю. Будь это журчание весеннего ручейка или нахлёст речных волн на береговой песок, пение птиц или гром отдалённой грозы, шелест цветущих луговых трав или треск мороза в зимнюю ночь, трепетание зелёной листвы на деревьях или треск кузнечиков у протоптанной луговой тропинки, взлёт жаворонка и шум хлебных колосьев, тихое порхание бабочек — всё это бесчисленные звуки земли, слышать которые люди городские, оглушённые шумом машин, отвыкли. Тем радостнее такому человеку, ещё не совсем утратившему чувство родной природы, побывать в лесу, на реке, в поле, набраться душевных сил, которые, быть может, всего нам нужнее.
Для земледельцев и нас — бывалых охотников — звуки земли драгоценны. Перечислить их, пожалуй, невозможно. Они заменяют нам музыку, и не из этих ли звуков возникло лучшее, что запечатлелось в песнях и великих музыкальных творениях?
Я с радостью вспоминаю теперь звуки земли, некогда пленявшие меня в детстве. И не от тех ли времён осталось лучшее, что заложено в моей душе? Вспоминаю лесные таинственные звуки, дыхание пробудившейся родной земли. И теперь волнуют и радуют они меня. В ночной тишине ещё отчётливее слышу дыхание земли, шелест листка над поднявшимся из земли свежим грибом, трепетание ночных лёгких бабочек, крик петуха в ближней деревне.
А как хорошо, незабвенно каждое новое утро! Ещё до восхода солнца просыпаются, начинают радостно петь птицы. Спят в каменных домах люди, редкая прошумит машина, но уже полнится жизнью пробудившийся лес, полною грудью дышит земля.
В природе нет ничего музыкальнее наступающего раннего утра. Ещё серебристее звенят ручьи, душистее пахнут лесные травы, и аромат их чудесно сливается с музыкальной симфонией утра.
Садовник и сыновья
Л.Н. Толстой
Хотел садовник сыновей приучить к садовому делу. Когда он стал умирать, позвал их к себе и сказал:
– Дети, когда я умру, вы в виноградном саду поищите, что там спрятано.
Дети думали, что там клад, и, когда отец умер, стали рыть и всю землю перекопали. Клада не нашли, а землю в винограднике так хорошо перекопали, что стало плода родиться много больше. И они стали богаты.
Все бобры для своих бобрят добры.
Приблизительный перевод: All beavers are kind to their baby beavers.
Что посеешь, то и пожнешь.
As you sow, you shall mow.