Зореслава
|
шла. Без скандала и истерик. Без требований объяснений и выяснения вины. Без слез и причитаний, крика и жалоб. Даже не поинтересовалась, кто “она”. Тихо ушла, не глянув мне в глаза - метнула взгляд в открытое окно, разбив стекло. Оставила мне лишь звон бьющегося стекла.
Так уже было. Не единожды. В первый раз, когда я вернулся из армии. Она ждала меня. Сдержала обещание - приберегла все ценное в себе. Я же прибыл олимпийцем по разбиванию женских сердец и лауреатом премии Дон Жуана. Она любила, я не хотел ее терять. Она верила только мне, я же умел ее убеждать в своей правоте и непогрешимости. Помню, поверила мне и тогда, когда последствия моего очередного “тренировочного забега” сказались и на ней самой. Я с порога: “В больнице занесли инфекцию. Ты только не бойся - мы вылечимся, форма легкая”. Она лишь посмотрела на меня так, словно я бросил в нее камень. И как в замедленном кино: ее опускающиеся дрожащие хрупкие руки, падающая на пол чашка… Звон бьющегося стекла.
Потом была свадьба! Она была безумно красива и соблазнительна в свадебном платье. Все мужчины неотрывно смотрели на нее. Кажется, кому-то она мило улыбнулась. Я взбесился. Напился до беспамятства и стал приставать ей назло к чьей-то жене. Меня пытались остановить. Завязалась драка. В самый разгар “выяснения” явилась она - с фужерами и бутылкой шампанского. Стала между нами. Поцеловала в знак примирения обоих и попросила выпить за наше счастье. Гость оказался мудрее - простил меня, разлил шампанское и провозгласил тост: “За счастье молодой пары!”. Она улыбнулась и посмотрела на меня так, словно приняла яд из моих рук и благодарна. Хотелось провалиться от стыда. Сколько же боли было в этом взгляде! Ее улыбка, нежный поцелуй мне в щеку, легкий взмах руки. И вот уже на волне слов “на счастье” летит в сторону ближайшей стены фужер. Смех гостей, звон бьющегося стекла.
Ее нет уже целую неделю. А кажется, что целую вечность. Я заменил стекло в окне - вместе с осколками выбросил в мусор разбитый эгоизм и треснутое самолюбие. И как так вышло, что оно треснуло только от ее взгляда? А, может, это суеверие и во всем виноват сквозняк и дверной стук? Впрочем, это не важно. Я устал жить без нее. Теперь только понял, как был не прав все эти годы и сколько боли причинил ей. Она дарила мне свою любовь, а я ей - звон бьющегося стекла.
Вчера средь бела дня наблюдал дикую картину - мимо промчался джип на такой скорости, что я даже цвета его не рассмотрел. А вокруг ведь дети, недалеко школа. Почему-то вспомнил ее взгляд. В ушах восстал звон бьющегося стекла.
Не звонит. Не идет мириться. Звонил сам - не отвечает. Ушла насовсем? Не отпущу. Ни к кому и никуда не отпущу. Пусть назовет ревнивцем и собственником - не отпущу. Завтра же куплю ее любимые духи, сервиз “Семейный”, шампанское и цветы. Найду ее у мамы, встану на колени и буду стоять, пока не простит. Найду нужные слова. Всегда ведь находил. Скажу, что люблю. Ведь люблю же! Жаль, что раньше не понимал этого. Она любит меня. Иначе б так не смотрела. Любит, а значит простит. Я дождусь ее прощения. Сколько б времени не понадобилось. Вымолю любой ценой. Я больше не могу слышать этот звон бьющегося стекла!
Мама открыла дверь. Моложавая блондинка она вроде, а чего ж кажется седой древней старухой? А где…? Как нет… дома? Не дома?… Вообще нет?… Какой джип на бешеной скорости??? Глаза мамины, а все тот же ее взгляд. Я больше ничего не помню и не хочу. Я - звон бьющегося стекла…
Садовник и сыновья
Л.Н. Толстой
Хотел садовник сыновей приучить к садовому делу. Когда он стал умирать, позвал их к себе и сказал:
– Дети, когда я умру, вы в виноградном саду поищите, что там спрятано.
Дети думали, что там клад, и, когда отец умер, стали рыть и всю землю перекопали. Клада не нашли, а землю в винограднике так хорошо перекопали, что стало плода родиться много больше. И они стали богаты.
Все бобры для своих бобрят добры.
Приблизительный перевод: All beavers are kind to their baby beavers.
Что посеешь, то и пожнешь.
As you sow, you shall mow.