Снеговик

Зореслава

Ванечка стоял в углу и шмыгал носом. На него грустными перламутровыми пуговками-глазками смотрел снеговик. Розовое, выпукло-угловатое, мягкое, нежно-атласное тельце Ванькиного нового друга осело, словно он выдохнул, в такт всхлипываниям мальчишки, всю жизнь из себя. Ушасто-угольная головка перекосилась, перетягивающий снеговика белый в блестках поясок, при близком рассмотрении оказавшийся дорогим женским шарфиком, жалко свисал с края кровати. Еще пару мгновений и он, маленький подушечный снеговик, упадет…

Глухой стук об пол оповестил обитателей соседней комнаты о том, что некий предмет упал. Через минуту на пороге спальни возникли трое. Увиденное заставило замереть все, готовые выплеснуться на голову бедного мальчишки, негативные эмоции вбежавших. Девушка заскулила с перепугу, женщина ахнула, а мужчина бросился к бледному мальчонке, лежащему на полу.

Замысловатые узоры на потолке, голоса, страх в воздухе, фальшивая нежность рук, чьи-то уговоры, советы, шепот, нервозность, дребезжание голосов, сигаретный запах, чье-то истерическое: “Не кури здесь!”, забытый всеми снеговик в углу комнаты…И разрывая этот хаос, резкий, пронизывающий крик-плач: “Мама, где ты! Я хочу к маме! Я не хочу умирать!”. Кто-то поднял снеговика и пытался дать его в руки мальчика. Истерика: “Мама, мама, мама…”… Занавес и тишина.


Настя устало тянула ноги по направлению к дому. Подтаивающий снег под ногами чавкал и грязным языком облизывал сапожки. Во дворе дома дети заканчивали лепить и украшали мурзилку - снеговика. Настя разревелась. Метнулась к ближайшему дереву, обняла его ствол, уткнулась лбом в мокрую кору и ревела. Сколько времени она так простояла- не помнила. Единственное, что вернуло в реальность, - сильная боль от свежей раны на лбу. Вторая истерика случилась уже дома, когда Настя обцеловывала фотографии и вещи Ванечки.

Вот уже 4 месяца, как она пытается найти объяснение поступку бывшего мужа и вернуть сына. 4 месяца она винит себя во всех своих бедах, начиная с того момента, когда позволила себе, юной несмышленке, влюбиться в такого же юного, но в отличие от нее самой, самовлюбленного юношу. Уж очень ей верилось, что ее любовь к нему, их семья станут для него самым дорогим в жизни. Но вышло наоборот- именно она и сын стали главной помехой на дороге в большой бизнес. Она ждала любви, сын - внимания, но времени (а оно и есть деньги!) у мужа как раз и не было. Денег семье он выдавал под счет, а вот на время был просто скуп. Все попытки Насти выждать, перетерпеть, понять, войти в положение, простить завершились полным разочарованием, серьезной ссорой и разводом. После развода она немного успокоилась: жить им с сыном будет комфортно если уж не материально, то морально точно. Не лжи, ни слез, ни ссор. Но судьба снова жестоко кольнула ножом под сердце – спустя полгода после развода, женившийся вновь и существенно поправивший свои бизнес-дела,

бывший муж увел Ванечку из детского сада. С тех пор от сына был всего-то один звонок, когда он только и пропищал, что у него все хорошо. Муж уточнил, что жить сын будет с ним и его новой женой, а Настя чтоб не дергалась, иначе он вообще отсудит у нее сына, даже если для этого ему понадобится выложить круглые суммы во многих инстанциях.

Без Ванечки дни стали невыносимо долгими и жалкими. Настя скулила днями и выла ночами. Ныряла в работу до захлебывания, бросалась, как полоумная на телефонные звонки, а вечерами блуждала массивами города в надежде, что материнское сердце екнет вблизи дома, в котором может быть ее сын. Заявление в милицию облегчения не принесло. Отписка гласила: “Идет розыск”.

В полной коме чувств Настя досуществовала до Нового года. Последний месяц она настолько ушла в себя, что все вокруг перестало ее тревожить. Вела примитивную жизнь амебы. Единственный предмет, от которого она еще ждала чуда, - телефон. Впрочем, взрослым как-то не везет на чудеса. Они им просто не являются. Но сегодня особый день - явился сигнал свыше. Сигнал в образе снеговика! На первый взгляд все было обычно: дети лепили снеговика. А вот в нем-то, снеговике, и вся суть. Снеговик - это не просто фигурка из снега, игрушка из магазина или даже мультяшка на экране. Это - целая традиция для них с Ванькой! Он так любит снеговиков, что слов не хватит передать!

Грязный снег, вернее его остатки кое-где по двору. Но дети где-то наскребли его на целого большого снеговика! Наверное, хотели показать Насте, что так же и она найдет в себе силы верить и надеяться, а в награду ее ждет великое, как снеговик, Чудо!


Первого снеговика Настя подарила сыну в его первое утро в этом мире! Взяла плюшевого разноцветного снеговичка в роддом. Родился мальчик поздно вечером, а утром, когда его принесли маме на кормление, Настя поздравила его с Днем Рождения игрушкой. Малыш улыбнулся. Первая его улыбка и снеговик!

Так и повелось: радостные моменты отмечались снеговиками. С двухлетнего возраста сын вместе с мамой каждую зиму лепят снеговиков, если погода позволяет. А не позволяет, так Настя обязательно дарит Ванечке игрушечных. Вон их сколько: 4 больших и с десятка полтора маленьких. Все разные. Большие дарились на новый год, а маленькие на другие праздники или просто для поднятия настроения. Мужа эта коллекция только смешила: лишние пылеулавливатели и трата денег. Им же с Ванькой нравилось: было что-то тайное в ритуале сбора снеговиков, связывающее только их двоих. Такая вселенская тайна на две родные души!

Завтра Новый Год. Настя уже приготовила подарок Ванечке- несколько маленьких и одного большущего снеговика. Только вот дарить их некому…


Возле тихого городского дворика остановился автомобиль. Из него недовольный мужчина достал бледного заплаканного мальчишку и странную пирамидку из подушек. Еще какое-то время мужчина курил, а мальчишка, глубоко дыша, смотрел в небо. Мужчина, глядя сверху вниз на мальчишку сурово выговаривал его: мол, не ценит хорошего; своей голодовкой и истерикой довел тетю Элю до нервного срыва, а гувернантку до испуга. Да еще эта возня со скорой! А виноват-то во всем именно он, Ванька! Зачем испортил тетины подушки и шарф? Игрушек чтоль мало было? Снеговика ему хотелось видите ли! Тетя Эля была б ему хорошей мамой, лучшей, чем прежняя. А он, папа мог бы дать ему все, что пожелает. Но не теперь. Слишком много проблем от него, избалованного Ваньки! Шумит и смеется среди дня, когда Эле нужно отдыхать. Пристает с глупыми вопросами по вечерам, когда можно молча пойти спать. А уж это постоянное нытье о маме и просьбы отвезти его к ней или хоть разрешить позвонить просто выводят Стаса из себя. Теперь он наконец-то оценил правоту Эли в том, что дети приносят только хлопоты и мешают бизнесу. А еще от них одни неприятности. Ванька - просто чудовище. Стас в очередной раз смерил взглядом маленькую фигурку с подушечным снеговиком.

Теперь ты будешь жить с мамой. Пусть она понимает тебя, выполняет твои капризы и прихоти. Рад небось? Вот и живи теперь со своим подушечным идиотом и мамой. Тетя Эля и я дарим тебе эти подушки и шарфик на память. А ты испортил дорогие вещи, между прочим. Ладно, мне пора. Маме привет, с новым годом и живите, как умеете.

Ванька поднял голову и посмотрел на отца. В его душе вовсе не было зла на все отцовское невнимание и нелюбовь. Возможно, папа действительно любил свою работу, самого себя и даже свою новую жену, но уж точно не любил больше ни маму, ни его. Он вспомнил мамины слова о том, что нельзя кого-то заставить любить, а поэтому даже не стал обижаться на отца за то, что тот его избил. И было б за что - за снеговика. Жаловаться на то, что гувернантка не захотела вести Ваньку гулять во двор, где он хотел слепить снеговика, было не по-мужски. Мама говорит, что ябедничать плохо. Гувернантка Кристина просто хотела смотреть фильм, а потому, шикнув на Ваньку, отправила его играть в свою комнату. В комнате из игрушек были только пара машинок и медвежонок. Машинки пластмассовые и маленькие (чтоб не царапали мебель и пол), а мишка плюшевый, хоть и большой. Бегать по квартире и громко петь песни нельзя, ведь тетя Эля спит. Смотреть телевизор можно сколько угодно, приглушив звук. А сегодня, как на зло, ничего интересного в программе не было. Но самое главное, что Ванечка очень соскучился по маме! Скоро новый год, а он не с мамой. И ему не уютно в этой семье. Не нужен он тут, в этом особом, чуждом ему мире, где все красиво и бездушно! Слезы сдавили горло. Захотелось думать только о маме и о том, что Бог услышит его, маленького пятилетку, и подарит ему встречу с мамой! На встречу с мамой Ваньке нужен был подарок. В одной из тумбочек оказались нитки. На широкой кровати лежали три подушки: большая, средняя и маленькая. Две пуговицы и Элин шарф - вот и все, что удалось тихо раздобыть в доме. Боль изрядно поколотых иголкой пальчиков не смогли испортить радости от сделанного. Подарок маме удался. Но отцу и Эле снеговик не понравился. Кристина соврала, сказав, что Ванька не просился на улицу и ушел шкодить в свою комнату. Эля причитала о подушках, отец злился. Всего остального Ванька не хотел помнить. Было страшно и больно: отец сильно отхлестал его ремнем и велел стоять в углу. Ванька стоял в углу и смотрел на снеговика. То ли от голода, а не ел он с утра на зло отцу, который не разрешил ему звонить маме, или от стресса после наказания, но Ванька упал в обморок. Потом скорая, лекарства, сон.

И вот он стоит в нескольких шагах от своего дома и пытается попрощаться с отцом. Да, ему хочется плакать. Не от жалости к себе, а от того, что отец не может его любить! И еще отец не хочет, чтоб Ванька любил его. И все же… Ванька его прощает и любит. Просто за то, что не держит зла на папу и умеет любить. Любить не за что-то, а вопреки всему. Ванька протягивает отцу ручонку: “До свидания, любимый папа”.


Скорее сердцем, чем ушами Настя услышала звонок в дверь. В голове промелькнуло: “Соседка. Наверное пришла что-то спросить или попросить”. Но Настя ошиблась и безмерно была рада этому: на пороге стоял ее Ванька и держал перед собой большого угловатого атласно-розового снеговика!

« Previous Content Next »

Study with Maxim Achkasov

Study

The courses of Russian as a foreign language with Russian4real take place online via Skype. The teacher works with adults individually since he is convinced that each person must receive maximum time for practice and professional attention while learning a foreign language.