Алан Александр Милн
Винни-Пух брёл по Лесу, собираясь повидать своего друга Кристофера Робина и выяснить, не позабыл ли он о том, что на свете существуют медведи. Утром за завтраком (завтрак был очень скромный — немножко мармеладу, намазанного на соты с мёдом) Пуху внезапно пришла в голову новая песня (Шумелка). Она начиналась так: “Хорошо быть медведем, ура!”
Придумав эту строчку, он почесал в голове и подумал: “Начало просто замечательное, но где же взять вторую строчку?”
Он попробовал повторить “ура” два и даже три раза, но это что-то не помогало. “Может быть, лучше,— подумал он,— спеть “Хорошо быть медведем, ого!” И он спел “ого”. Но, увы, и так дело шло ничуть не лучше. “Ну, тогда ладно,— сказал он,— тогда я могу спеть эту первую строчку два раза, и, может быть, если я буду петь очень быстро, я, сам того не замечая, доберусь до третьей и четвёртой строчек, и тогда получится хорошая Шумелка. А ну-ка:
- Хорошо быть медведем, ура!
- Хорошо быть медведем, ура!
- Побежу...
- (Нет, победю!)
- Победю я и жару и мороз,
- Лишь бы мёдом был вымазан нос!
- Победю...
- (Нет, побежду!)
- Побежду я любую беду,
- Лишь бы были все лапки в меду!..
- Ура, Винни-Пух!
- Ура, Винни-Пух!
- Час-другой пролетит, словно птица,
- И настанет пора подкрепиться!
Ему почему-то так понравилась эта песня (Шумелка), что он распевал её всю дорогу, шагая по Лесу. “Но если я буду петь её дальше,— вдруг подумал он,— как раз придёт время чем-нибудь подкрепиться, и тогда последняя строчка будет неправильная”. Поэтому он замурлыкал эту песенку без слов.
Кристофер Робин сидел у порога, натягивая свои Походные Сапоги. Едва Пух увидел Походные Сапоги, он сразу понял, что предстоит Приключение, и он смахнул лапкой остатки мёда с мордочки и подтянулся, как только мог, чтобы показать, что он ко всему готов.
— Доброе утро, Кристофер Робин! — крикнул он.
— Привет, Винни-Пух. Никак не натяну этот Сапог. — Это плохо,— сказал Пух.
— Ты, пожалуйста, упрись мне в спину, а то я могу потянуть так сильно, что полечу вверх тормашками.
Пух сел и крепко, изо всех сил, упёрся лапками в землю, а спиной изо всех сил упёрся в спину Кристофера Робина, а Кристофер Робин изо всех сил упёрся в спину Пуха и стал тащить и тянуть свой Сапог, пока он наконец не наделся.
— Ну, вот так,— сказал Пух.— Что будем делать дальше?
— Мы отправимся в экспедицию. Всё,— сказал Кристофер Робин, поднимаясь и отряхиваясь.— Спасибо, Пух.
— Отправляемся в искпедицию? — с интересом спросил Пух.— Никогда ни одной не видел. А где она, эта искпедиция?
— Экспедиция, глупенький мой мишка. Не “ск”, а “кс”.
— А-а! — сказал Пух.— Понятно.
По правде говоря, он ничего не понял.
— Мы должны отыскать и открыть Северный Полюс.
— А-а! — снова сказал Пух.— А что такое Северный Полюс? — спросил он.
— Ну, это такая штука, которую открывают,— небрежно сказал Кристофер Робин, который и сам не очень точно знал, что это за штука.
— А-а, понятно,— сказал Пух.— А медведи помогают его открывать?
— Конечно, помогают. И Кролик, и Кенга, и все. Это же экспедиция. Экспедиция — это вот что значит: все идут друг за другом, гуськом... Ты бы лучше сказал всем остальным, чтобы они собирались, пока я почищу ружьё. И ещё надо не забыть провизию.
— Про что не забыть?
— Не про что, а то, что едят.
— А-а! — сказал Пух радостно.— А мне показалось, ты говорил про какую-то визию. Тогда я пойду и скажу им всем.
И он отправился в путь.
Первым, кого он встретил, был Кролик.
— Здравствуй, Кролик,— сказал Пух.— Это ты?
— Давай играть, как будто это не я,— сказал Кролик.— Посмотрим”, что у нас тогда получится.
— У меня к тебе поручение.
— Ладно, я передам Кролику.
— Мы все отправляемся в искпедицию с Кристофером Робином.
— Кролик обязательно примет участие.
— Ой, Кролик, мне некогда,— сказал Пух.— Мы должны, главное, не забывать про... Словом, про то, что едят. А то вдруг нам есть захочется. Я теперь пойду к Пятачку, а ты скажи Кенге, ладно?
Он попрощался с Кроликом и побежал к дому Пятачка. Пятачок сидел на земле и гадал на ромашке, выясняя — любит, не любит, плюнет или поцелует. Оказалось, что плюнет, и он теперь старался вспомнить, на кого он загадал, надеясь, что это не Пух. И тут появился Винни-Пух.
— Эй, Пятачок! — взволнованно сказал Пух.— Мы все отправляемся в искпедицию. Все, все! И берём про... Покушать. Мы должны что-то открыть.
— Что открыть? — испуганно спросил Пятачок.
— Ну, что-то там такое.
— Не очень злое?
— Кристофер Робин ничего не говорил насчёт злости. Он сказал только, что в нём есть “кс”.
— “Кысы” я не боюсь,— серьёзно сказал Пятачок.— Я боюсь только волков, но если с нами пойдёт Кристофер Робин, я тогда вообще ничего не боюсь!
Спустя немного времени все были в сборе, и экспедиция началась. Первым шёл Кристофер Робин и Кролик, за ним Пятачок и Пух, далее Кенга с Крошкой Ру и Сова, ещё дальше — Иа, а в самом конце, растянувшись длинной цепочкой, шли все Родные и Знакомые Кролика.
— Я их не приглашал,— небрежно объяснил Кролик,— они просто взяли и пришли. Они всегда так. Они могут идти в конце, позади Иа.
— Я хотел бы сказать,— сказал Иа,— что это действует на нервы. Я вообще не собирался идти в эту ископе... или как там Пух выразился. Я пришёл только из чувства долга. Тем не менее я здесь, и если я должен идти в конце ископе — вы понимаете, о чём я говорю,— то пусть я и буду в конце. Но если каждый раз, когда мне захочется посидеть и отдохнуть, мне придётся сначала расчищать себе место от всей этой мелкоты — Родственников и Знакомых Кролика, то это будет не ископе — или как её там называют,— а просто суета и суматоха. Вот что я хотел сказать.
— Я понимаю, что Иа имеет в виду,— сказала Сова.— Если вы спросите меня...
— Я никого не спрашиваю,— сказал Иа.— Я, наоборот, всем объясняю. Можете искать Северный Полюс, а можете играть в “Сиди, сиди, Яша” на муравейнике. С моей стороны возражений нет.
Тут в голове колонны послышался крик.
— Вперёд! Вперёд! — кричал Кристофер Робин.
— Вперёд! — кричали Пух и Пятачок.
— Вперёд! — кричала Сова.
— Тронулись! — сказал Кролик.— Я должен бежать.— И он помчался в голову колонны к Кристоферу Робину.
— Вот именно,— сказал Иа.— Все тронулись. Но я тут ни при чём.
Так они выступили в поход к Полюсу. По дороге они все болтали о разных разностях. Все, кроме Пуха, который сочинял песню.
— Вот и первая строфа,— сказал он Пятачку, когда она была наконец готова.
— Первая строфа чего?
— Моей песни.
— Какой песни?
— Этой самой.
— Какой?
— Если ты послушаешь, то всё узнаешь.
— А откуда ты знаешь, что я не слушаю? На это Пух не нашёл, что ответить, и поэтому начал петь:
- Все вышли в ИСКПЕДИЦИЮ
- (Считая и меня).
- Сова, и Ру, и Кролик,
- И вся его родня!
- Вся наша ИСКПЕДИЦИЯ
- Весь день бродила по лесу,
- Искала ИСКПЕДИЦИЯ
- Везде дорогу к Полюсу.
- И каждый в ИСКПЕДИЦИИ
- Ужасно был бы рад
- Узнать, что значит Полюс
- И с чем его едят!
— Тсс! — сказал Кристофер Робин, обернувшись к Пуху.— Мы как раз подходим к опасному месту!
— Тсс! — сказал Пух, быстро обернувшись к поросенку.
— Тсс! — сказал Пятачок Кенге.
— Тсс! — сказала Кенга Сове, а Крошка Ру несколько раз подряд сказал “тсс” самому себе.
— Тсс! — сказала Сова, обернувшись к Иа.
— Цыц! — сказал Иа страшным голосом всем Родным и Знакомым Кролика, и они принялись поспешно говорить друг другу “тсс”, пока не дошло до самого последнего. А последний, самый маленький Родственник и Знакомый, так испугался, решив, что вся экспедиция говорит ему “тсс”, что немедленно зарылся в землю и просидел там вниз головой целых два дня, пока не убедился, что опасность окончательно миновала. Потом он поспешно отправился домой.
Его звали Сашка Букашка.
Экспедиция подошла к речке, которая весело вертелась и кувыркалась среди высоких каменистых берегов, и Кристофер Робин сразу оценил обстановку.
— Это как раз подходящее место для засад.
— Какой сад? — шепнул Пух Пятачку.— Может, там малина есть?
— Дорогой мой Пух,— сказала Сова покровительственным тоном,— неужели ты не знаешь даже, что такое засада?
— Сова,— сказал Пятачок, строго посмотрев на неё,— Пух ведь не с тобой шептался, а со мной, и совершенно необязательно было тебе...
— Засада,— сказала Сова,— это вроде сюрприза.
— Малина иногда тоже,— сказал Пух.
— Засада, как я собирался объяснить Винни-Пуху,— сказал Пятачок,— это вроде сюрприза.
— Если на тебя внезапно наскочат, это называется засадой,— сказала Сова.
— Засадой, Пух, называется, когда на тебя внезапно наскочат,— объяснил Пятачок.
Пух, который теперь уже знал, что такое засада, сказал, что однажды куст малины наскочил на него внезапно, когда он, Пух, падал с дерева, и ему пришлось потом целую неделю вытаскивать колючки.
— Никто не говорил о малине,— довольно сердито сказала Сова.
— Я же говорил,— сказал Пух.
Они очень осторожно шли по берегу, пробираясь между скал и камней, и вскоре дошли до места, где берег был пошире и незаметно превращался в ровную лужайку, поросшую зелёной травой, на которой так и хотелось посидеть и отдохнуть. Как только они пришли туда, Кристофер Робин скомандовал: “Стой!” — и все уселись отдыхать.
— По-моему,— сказал Кристофер Робин,— мы должны съесть всю нашу провизию, чтобы нам было легче идти дальше.
— Съесть всё наше что? — сказал Пух.
— Всё, что мы принесли,— сказал Пятачок, приступая к делу.
— Это хорошая мысль,— сказал Пух и тоже приступил к делу.
— У всех есть что поесть? — спросил Кристофер Робин с полным ртом.
— У всех, кроме меня,— сказал Иа.— Как обычно! — Он грустно оглянулся.— Интересно, никто из вас не сидит случайно на чертополохе?
— Кажется, я сижу,— сказал Пух.— Ой! — Он вскочил и оглянулся.— Да, я сидел. Я так и чувствовал!
— Спасибо, Пух. Если он тебе больше не нужен, то...
Иа-Иа перешёл на место Пуха и начал есть.
— Между прочим, чертополоху не на пользу, когда на нём сидят,— заговорил Иа, на минуту оторвавшись от еды.— Он теряет свежесть. Помните об этом, друзья мои. Не мешает проявлять внимание к товарищу. Надо иногда подумать и о других, я хочу сказать!
Как только Кристофер Робин покончил со своим завтраком, он что-то шепнул Кролику, а Кролик сказал: “Да, да, конечно”, и они отошли в сторонку.
— Мне не хотелось говорить при всех,— начал Кристофер Робин.
—Понятно,— сказал Кролик, надувшись от гордости.
— Дело в том... я хотел... да нет, наверно, и ты, Кролик, не знаешь... Интересно, какой из себя Северный Полюс?
— Ну,— сказал Кролик, встопорщив усы,— надо было раньше спросить.
— Я раньше-то знал, но как будто позабыл,— небрежно сказал Кристофер Робин.
— Странное совпадение,— сказал Кролик,— я тоже как будто позабыл, хотя раньше-то я, конечно, знал.
— По-моему, там проходит земная ось. Наверно, она воткнута в землю. Правда?
— Конечно, там есть ось, и, конечно, она воткнута в землю, потому что больше же её некуда воткнуть, да к тому же она так и называется: “земляная”.
— И я так думаю.
— Вопрос не в этом,— сказал Кролик.— Вопрос в том, где она, эта ось?
— Это мы скоро узнаем! — сказал Кристофер Робин.
Они вернулись к остальным участникам экспедиции. Пятачок лежал на травке и мирно похрапывал; Ру мыл мордочку и лапки в речке возле запруды, и Кенга, исполненная гордости, объясняла всем и каждому, что Ру впервые в жизни умывается самостоятельно; а Сова рассказывала Кенге интересную историю, полную длинных слов, вроде “энциклопедия” и “рододендрон”, хотя Кенга и не думала её слушать.
— Не одобряю я этих разных умываний,— ворчал Иа,— в особенности этой новой моды мыть за ушами. А ты, Пух?
— Ну,— сказал Пух,— я считаю...
Но мы никогда не узнаем, что считал Пух, потому что в этот момент раздался всплеск, послышался писк Ру и громкий испуганный крик Кенги.
— Ру упал в воду! — закричал Кролик.
— Доумывался! — сказал Иа-Иа.
Кристофер Робин и Пух кинулись на помощь.
— Смотрите, как я плаваю! — пропищал Ру. Он был уже на середине пруда, и течение быстро несло его к водопаду у плотины.
— Ру, дорогой, ты цел? — кричала Кенга.
— Да! — отвечал Ру.— Смотри, как я пла... Буль, буль! — И он вынырнул уже у следующей запруды.
Все, как могли, старались ему помочь.
Пятачок, совершенно проснувшийся, прыгал на месте и кричал: “Ой, ой!”; Сова объясняла, что в случае неожиданного погружения в воду самое важное — это держать голову над поверхностью; Кенга огромными скачками неслась по берегу, не забывая спрашивать: “Ру, дорогой, ты действительно цел?” — на что Ру отвечал: “Смотрите, как я плаваю!”; Иа сел возле запруды — той самой, где Ру упал,— и опустил в воду хвост. Повернувшись спиной ко всему происходящему, он приговаривал: “Всё из-за этого мытья; но ты только держись за мой хвост, Ру, и всё будет в порядке”. А Кристофер Робин и Кролик носились взад и вперёд, созывая всех остальных.
— Ру, держись, мы идём к тебе! — кричал Кристофер Робин.
— Эй, вы там, ребята, перебросьте что-нибудь через реку, немного пониже! — командовал Кролик.
И только Винни-Пух сделал что-то полезное. Он подхватил длинную палку и перебросил её на тот берег. Туда сразу же перескочила Кенга и схватила другой конец; они опустили палку к самой воде, и вскоре Ру, который продолжал радостно булькать: “Смотрите, как я плаваю!” — ухватился за неё и выкарабкался на берег.
— Вы видали, как я плаваю? — пищал Ру в восторге, пока Кенга вытирала его.— Пух, ты видел, как я плаваю? Вот это называется плавать! Кролик, ты видел, что я делал? Я плавал! Эй, Пятачок! Пятачок, слышишь? Как ты думаешь, что я сейчас делал? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел, как я...
Но Кристофер Робин не слышал, он смотрел на Пуха.
— Пух,— сказал он,— где ты нашёл эту ось? Пух посмотрел на палку, которую всё ещё продолжал держать.
— Ну, просто нашёл,— сказал он.— Разве это ось? Я думал, это просто палка и она может пригодиться. Она там торчала в земле, а я её поднял.
— Пух,— сказал Кристофер Робин торжественно,— экспедиция окончена. Это — Земная Ось. Мы нашли Северный Полюс.
— Ох, правда? — сказал Пух.
Когда все вернулись на лужайку, Иа всё ещё продолжал сидеть, опустив хвост в воду.
— Пусть кто-нибудь скажет Ру, чтобы он поторопился,— сказал он.— Мой хвост озяб. Я не жалуюсь, я просто констатирую факт. Мой хвост замёрз.
— Вот я! — пропищал Ру.
— Ах, вот ты где!
— Ты видел, как я плаваю?
Иа вытащил хвост из воды и помахал им.
— Я так и думал,— сказал он.— Ничего не чувствует. Онемел. Вот до чего дошло. Он окоченел. Ну что ж, если это никого не беспокоит, значит, так и должно быть.
— Бедный мой ослик! Я его сейчас вытру,— сказал Кристофер Робин. Он достал носовой платок и начал вытирать хвост.
— Спасибо, Кристофер Робин. Ты здесь единственный, кто понимает в хвостах. Остальные не способны думать. Вот в чём их беда. У них нет воображения. Для них хвост это не хвост, а просто добавочная порция спины.
— Не горюй, Иа! — сказал Кристофер Робин, растирая хвост изо всех сил.— Так лучше?
— Пожалуй, так он чувствует себя хвостом. Чувствует, что ты им владеешь. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Привет, Иа! — сказал Пух, подойдя со своей Осью.
— Привет, Пух. Спасибо за внимание. Я думаю, что через день-два я опять сумею им владеть.
— Чем владеть? — спросил Пух.
— Тем, о чём мы говорили.
— А я ни о чём не говорил,— сказал Пух, недоумевая.
— Значит, я опять ошибся. А я думал, ты сказал, как тебя огорчает история с моим хвостом, и спросил, не мог бы ты чем-нибудь помочь.
— Нет,— сказал Пух чистосердечно.— Это был не я.— Он подумал немножко и, желая помочь выяснить вопрос, добавил: — Наверно, это был кто-нибудь другой.
— Ну что ж, тогда поблагодари его от моего имени, когда вы увидитесь.
Пух смущённо посмотрел на Кристофера Робина.
— Пух нашёл Северный Полюс,— сказал Кристофер Робин.— Здорово, правда? Вот Земная Ось. Пух скромно опустил глаза.
— Вот это? — спросил Иа.
— Да,— сказал Кристофер Робин.
— Значит, мы вот эту штуку искали?
— Да,— сказал Пух.
— Гм,— сказал Иа-Иа.— Ну что ж. Во всяком случае, дождя не было,— добавил он.
Они воткнули Ось в землю, я Кристофер Робин привязал к ней дощечку с надписью:
Потом все отправились по домам. И, по-моему, хотя я в этом и не вполне уверен, Крошке Ру пришлось принять горячую ванну и немедленно лечь спать. А Пух так гордился своим подвигом, что должен был очень-очень основательно подкрепиться.
Study with Maxim Achkasov
The courses of Russian as a foreign language with Russian4real take place online via Skype. The teacher works with adults individually since he is convinced that each person must receive maximum time for practice and professional attention while learning a foreign language.