Агния Барто
Мы на мальчика глядим -
Он какой-то нелюдим!
Хмурится он, куксится,
Будто выпил уксуса.
В сад выходит Вовочка,
Хмурый, словно заспанный.
- Не хочу здороваться. -
Прячет руку за спину.
Мы на лавочке сидим,
Сел в сторонку нелюдим,
Не берёт он мячика,
Он вот-вот расплачется.
Думали мы, думали,
Думали - придумали:
Будем мы, как Вовочка,
Хмурыми, угрюмыми.
Вышли мы на улицу -
Тоже стали хмуриться.
Даже маленькая Люба -
Ей всего-то года два -
Тоже выпятила губы
И надулась, как сова.
- Погляди! -кричим мы Вове. -
Хорошо мы хмурим брови?
Он взглянул на наши лица,
Собирался рассердиться,
Вдруг как расхохочется.
Он не хочет, а хохочет
Звонче колокольчика.
Замахал на нас рукой:
- Неужели я такой?
- Ты такой! - кричим мы Вове,
Всё сильнее хмурим брови.
Он пощады запросил:
- Ой, смеяться нету сил!
Он теперь неузнаваем,
С ним на лавочке сидим
И его мы называем:
Вова - бывший нелюдим.
Он нахмуриться захочет,
Вспомнит нас и захохочет.
Садовник и сыновья
Л.Н. Толстой
Хотел садовник сыновей приучить к садовому делу. Когда он стал умирать, позвал их к себе и сказал:
– Дети, когда я умру, вы в виноградном саду поищите, что там спрятано.
Дети думали, что там клад, и, когда отец умер, стали рыть и всю землю перекопали. Клада не нашли, а землю в винограднике так хорошо перекопали, что стало плода родиться много больше. И они стали богаты.
Все бобры для своих бобрят добры.
Приблизительный перевод: All beavers are kind to their baby beavers.
Что посеешь, то и пожнешь.
As you sow, you shall mow.